Саймон сразу оживился: - Знаете, я долгое время анализировал доказательство сделанное Уайлзом, и пришел к выводу, что Ферма имел доказательство своей теоремы. И вот что интересно, чем больше знакомишься со всеми доказательствами Великой теоремы, тем больше приходишь к мысли, что все эти доказательства являются ответвлениями от чего-то основного, фундаментального. Поэтому, я считаю, что Ферма доказал свою теорему именно потому, что ему удалось найти этот фундамент и этот фундамент все время находится у нас перед глазами. Вот почему мы его и не замечаем.

 - Может быть, может быть…- Дьявол пристально посмотрел на Саймона.  - Давайте спросим об этом самого магистра. Я могу, минут на десять, вызвать его душу.

 - Ну, Вы и хитрец, что же Вы этого раньше не сделали?

 - Все должно свершаться в строго определенное время, иначе во Вселенной такая чехарда начнется…

   Дьявол кончиком хвоста начертил на полу круг, вписал в него какие-то каббалистические знаки и, достав из кармана кристалл рубина, поставил его в центр круга. Кристалл тут же превратился в образ Пьера де Ферма. Сняв шляпу, Пьер изысканно раскланялся:

 - Здравствуйте, господа! Я в курсе Вашей беседы и, позвольте мне сделать небольшой доклад по данному вопросу, видимо действительно настало время разрешить данную проблему.

   Саймон спешно бросился к своему столу, достал диктофон и включил его, - Мы слушаем Вас, слушаем! Дьявол, наблюдая за происходящим, тихонько похрюкивал.

 - Итак, господа, я более – менее в курсе всего того, что касается моей теоремы. И вот что скажу, несмотря на то, что стремления найти доказательство теоремы послужили развитию не только теории чисел, но и всей математики в целом, тем не менее, даже приблизиться к истинному доказательству никто не смог. Даже Эндрю Уайлз осуществив доказательство теоремы методом спуска, истину установить не смог. А истина заключается в следующем: Еще в молодости я увлекся учением Пифагора и его представлением о числе как основе мироздания. Может быть, он пришел к своим суждениям, составляя таблицы своих чисел? Вот и занялся я изучением этих самых пифагоровых троек. И первой задачей, которую я решил -  нашел уравнение, назову его фундаментальным, позволяющее определять все бесконечное множество пифагоровых троек. При этом пифагоровы числа определяются по их функциональной зависимости от величины Δ, которая может принимать значения от 1 до ∞ и, тогда бесформенная масса пифагоровых троек построилась в стройные ряды согласно ранжиру и званиям. Этот фундамент представляет собой алгебраическое уравнение кривой второго порядка – эллиптической кривой. Геометрическое доказательство справедливости данного уравнения привело меня к созданию прямоугольной системы координат, по непонятной мне причине названной впоследствии декартовой. Затем, используя прямоугольную систему координат, я занялся анализом свойств пифагоровых чисел и их функций, и уже сами числа своими закономерностями доказали мне справедливость того, что я сформулировал в своей теореме. Причем само доказательство осуществляется  таблично – аналитическим методом с соответствующими рисунками и аналогично доказательству о подобии фигур, рассматриваемых в школьных учебниках. Вместе с этим, изучая эллиптические кривые, я разработал алгебраический способ дифференцирования.  И все было бы хорошо, если бы не одно «но…». Дело в том, что первые две функции при Δ = 1 и Δ = 2  своими взаимосвязями и взаимозависимостями образовывают систему, которую назвать иначе, чем алгоритмом триединства просто невозможно. И поскольку доказательство осуществляется методом подъема, то естественно этот подъем начинается с алгоритма триединства. И какая же судьба меня ожидала, попытайся я только опубликовать это доказательство?

 - Сожгли бы на костре и дело с концом, - пробурчал Дьявол.

 - Вот именно, - продолжил Пьер, - именно.  А семью мою ждали бы нищета и позор. Поэтому все свои расчеты, касающиеся алгоритма, я тщательно маскировал и свое открытие держал в секрете. Правда, было одно исключение, - тут Пьер Ферма лукаво ухмыльнулся.  - Желая отомстить Картезиусу за его высокомерное отношение ко мне, я сделал так, что ему стало известно о моем открытии. Естественно, что он как ревностный и пылкий соперник сразу начал самостоятельно искать данный алгоритм. При этом, считая, что при дворе шведской королевы он находится в безопасности от инквизиции, стал широко рекламировать свою работу. Однако после долгих и безуспешных поисков алгоритма, желая получить решение этой задачи от меня, он сменил свое отношение ко мне от пренебрежения к явному заискиванию. Но, к великому моему сожалению, инквизиция все-таки его достала, и он был отравлен, а жаль…, он был талантливым математиком. Да, кардинал Ришелье был патриотом Франции и благосклонно относился к ученым мужьям Франции, а пришедшему после его смерти Мазарини,  в науке было самым важным соблюдение религиозных и научных догм утвержденных церковью, Все остальное для него являлось ересью. И когда он узнал, о моей причастности к  алгоритму триединства, то был отравлен и я.

      Но, давайте вернемся к своим баранам. Итак, господа, занимаясь изучением пифагоровых чисел и их функций, я пришел к выводу, что за всем этим сокрыто нечто гораздо большее, чем простые математические закономерности. Не могли же числа сами по себе создать алгоритм триединства и остальные функции, объединенные общими закономерностями и являющимися функциями от одной величины Δ.  При этом никакие геометрические построения ответ на этот вопрос дать не могли. Тогда я приступил к математическому анализу всего материала. По мере этой работы, когда выявлялись те или иные закономерности чисел я оформлял выявленные закономерности в виде теорем и предлагал их другим математикам для проверки. Естественно, что при этом я никак не мог указывать источник вдохновения. Наиболее убедительным доказательством  справедливости этого моего высказывания является история с неопределенным уравнением  aY² – X² = 1.  Все дело в том, что этому уравнению соответствует каждая строка прямой связи триединства и тем самым, алгоритм триединства включает в себя все бесконечное множество решений данного уравнения. Оно является определенным математическим аналогом геометрии триединства. Ну и так далее. Еще раз подчеркиваю, что все мои работы по математике в той или иной степени связаны с пифагоровыми числами и их функциями и, в первую очередь, с алгоритмом триединства, который я вообще считаю кладезем мудрости.

   Вот собственно и все, что касается моей деятельности. Я искренне надеюсь, что найдется такой мой библиограф, который, опираясь на приведенные сейчас факты, сможет более объективно описать мою жизнь и мои математические изыскания.

  - Исходя из Вашего рассказа, следует, что за Вашим доказательством теоремы сокрыто нечто большее, чем обычный математический этюд? – взволновано сказал Саймон.

  - Я это утверждаю, - с гордостью ответил Пьер.

  - Но как тогда восстановить Ваше доказательство?

  - Оно уже восстановлено и не только…

  - Как это понимать? Нигде никаких сообщений об этом не было.

  - Меня чрезвычайно удивляет, что за последние 370 лет психология людей и их отношение ко всему новому существенно не изменилось. Все что противоречит установленным канонам и общепринятым догмам категорически отрицается и рассмотрению не подлежит.

  - Подождите, подождите, выходит, что кто-то нашел доказательство Вашей теоремы, но никто не соглашается на его публикацию?

  - Именно так. И этот кто-то, назовем его Автором, не только восстановил мое доказательство, но и решил проблему, которую мне решить не удалось. Он увидел, что это самое фундаментальное уравнение одновременно является уравнением физического маятника совершающего колебания под воздействием возмущающей силы Δ. Таким образом, он установил дуализм чисел и доказал волновые свойства чисел. В свою очередь волновая теория чисел позволила ему с физической точки зрения объяснить свойства нашего уравнения и справедливость моей теоремы, создать алгоритм распределения простых чисел в числовом ряду и многое другое. Теперь числа уже не являются какой-то абстрактной мерой счета, они обрели конкретные физические свойства, а алгоритм триединства стал конкретным волновым механизмом. В то же время пифагоровы числа, сообразуясь с основными положениями ОТО, становятся координатами определенных событий относительно особой точки. Автор оформил данную работу  как трактат под рабочим названием «Диалектика чисел». Но все его попытки издать эту работу окончились провалом.

  Саймон посмотрел на Дьявола: - Ваша работа?

 - Вот еще! – возмутился Дьявол и в комнате запахло серой. – Да будет Вам известно, что нашему брату категорически запрещено вмешиваться в творческую деятельность людей. Сами разбирайтесь со своими проблемами!

 - Извините, господа, - вмешался в разговор Пьер, - но мне пора уходить и напоследок вот что скажу: если хотите что бы «Диалектика чисел» увидела свет нужно авторитетное рецензирование этой работы или спонсирование на издание, организуйте это дело и поможет Вам Бог.

  Пьер де Ферма исчез и на полу снова лежал кристалл. Дьявол встал с кресла, подняв кристалл и положив его в карман, с улыбкой сказал: - Ну, вот и все. Теперь уважаемый профессор судьба открытия зависит от Вас. Прощайте! Больше мы с Вами не встретимся.

  Кабинет Саймона опустел. Флегг еще долго сидел в кресле, наконец, встал, подошел к столу и со словами: - Да помогут мне Бог и мои коллеги, - сел за компьютер,  вошел в Интернет и ….